поэт; застрелил жену, уехал в изгнание

——— Сергей Малкин ———

14 мая 1909 года сын Георгия Львовича, 33-летний отставной корнет Лев Скадовский, застрелил из пистолета «браунинг» свою жену. У всех, кто знал эту молодую семейную пару, не было никаких сомнений в том, что Татьяна Владимировна стала невинной жертвой деспота и тирана. Она была похоронена на городском православном кладбище; могила ее не сохранилась до наших дней. Почти год провел Лев Скадовский в херсонской тюрьме и психиатрической больнице. Процесс был громкий и длительный. Это событие вызвало такой резонанс в городе, что судебные заседания были перенесены из Херсона в Екатеринослав. На суде присутствовали корреспонденты многих передовых газет того времени – «Русское слово», «Киевская мысль», «Одесские новости». Материалы судебных заседаний в течение нескольких месяцев публиковали местные газеты. Георгий Львович не поскупился и сделал все, чтобы обеспечить своему сыну надежную защиту. Из Петербурга были приглашены очень известные адвокаты – Н. П. Карабчевский и Б. Г. Лопатин-Барт. Но от тюрьмы убийцу могло спасти только одно: официальное признание его психическим больным, поэтому также был приглашен знаменитый российский психиатр и психолог академик В. М. Бехтерев. Пять экспертов психиатров во главе с Бехтеревым, освидетельствовав Скадовского, пришли к выводу, что подсудимый психически ненормален. В газете «Родной край» (1910. – № 82) было опубликовано заключение Бехтерева, перепечатанное из екатеринославской газеты. Читая его, приходишь к пониманию того, насколько страстно Г. Л. Скадовский желал спасти своего сына. Любой ценой. Даже если при этом пострадает репутация рода. Он не воспользовался своим положением в обществе, связями и допустил обнародование этого документа. А в нём – выводы Бехтерева о том, что основная причина нестабильности психики Льва Скадовского кроется в тяжелой наследственности: «…Перед нами вырисовывается субъект, готовый каждую минуту сделать что-либо ненормальное. Ряд кровавых фактов подтверждает его болезненность: он стреляет направо и налево по самому ничтожному случаю, из-за ничтожной причины он стреляет в себя, пуля проходит на вершок от сердца. В детстве его мучила лихорадка, галлюцинации, страхи по ночам: ему казалось, что мчится поезд, от пустяков он приходит в отчаяние, дикая фантазия в детских играх, любовь к чудесному. <…> C 12 лет появилась пляска св. Витта, судороги. Он поддерживает свое здоровье охотой и верховой ездой, но это было недостаточно: организм и в отрочестве и в юности окрепнуть не мог, так как ненормальности его всецело зависят от наследственности со стороны отца и матери. Мы пришли к заключению, что подсудимый – тяжелый дегенерат, опасный для окружающих: он болен психастенией, которая бывает лишь по наследству. У него все признаки этой болезни<…>. Он посредственно учился в гимназии и на юридическом факультете <…> память его слаба, он плохо соображает и данные следственного производства указывают нам на массу фактов, подтверждающих его ненормальность: он страдал приступами навязчивости, боится смертельно тараканов и сороконожек и не ляжет спать до тех пор, пока не заглянет под перину; у него масса предрассудков. Все эти ненормальности <…> результат наследственности: был алкоголиком его дед, ненормальные тетки дяди и бабушки. Подсудимый тяжелый дегенерат, страдающий психастенией и убийство совершено под влиянием аффекта и в состоянии умоисступления». Прокурор же счёл выводы экспертизы неубедительными: «Это преступление не должно остаться без возмездия.<…>. Ваше решающее слово явится приговором общественной совести. Когда-то подсудимый, пугая револьвером знакомую девушку, шутя, говорил, что надо воспитывать в себе мужество. И вот вашим серьезным обдуманным приговором я и прошу вас научить его с мужеством нести наказание за расстрел без вины виноватой». (Родной край. – 1910. – № 82). Однако, присяжные вынесли Льву Скадовскому оправдательный вердикт и убийца был отдан на поруки отцу до излечения. Осознал ли он всю тяжесть совершенного им греха, покаялся ли? Об этом не узнаешь со страниц местных газет, печатавших хронику судебных заседаний. Книги – другое дело… В начале XX века в херсонской типографии О. Д. Ходушиной были напечатаны две книги – сборник стихотворений «Песни скорби» (1910) и драматическая поэма «Преступник» (1911). Их автор – вышеупоминаемый Лев Скадовский. Оказывается «тяжелый дегенерат, страдающий психастенией» имел склонность к сочинительству стихов. Во время суда о его литературных способностях в своих выступлениях упоминали и мать и подруга погибшей: «…он казался талантливым, так как писал серьезные и весьма недурные стихи». Писал он их и в губернской тюрьме в ожидании приговора. Надо отдать должное Г. Л. Скадовскому: он сделал все возможное, чтобы спасти сына не только от тюрьмы, но и от людского осуждения. Он издал книги, написанные Львом в губернской тюрьме – «Песни скорби» и драматическую поэму «Преступник» – довольно большими, по тем временам, тиражами. Несмотря на это, в фондах херсонских библиотек книги не сохранились и на сегодняшний день являются библиографической редкостью. Из предисловия к « Песням скорби» становится ясно, что издатель преследовал одну цель: как можно больше людей должны узнать о раскаянии его сына, о его душевных муках убийцы и простить его. В сборник «Песни скорби» вошли стихи «Тоска», «В ночь Святаго Рождества», «Арестантский сон (впечатления губернской тюрьмы)», «Для чего мне солнце? Солнце закатилось…», «Однажды в припадке жестоких мучений…», «Господи, где же страданью предел!..», «Господи, прости меня грешного…», «Читатель этих строк, когда б ты ведал…», «Осенняя песнь (Психиатрическая лечебница)», «Покаянная молитва», «Танюше (12 января 1910 года)». Эти книги – покаяние, мольба о прощении за содеянное преступление. Насколько это раскаяние было искренним, сейчас судить сложно, да и стоит ли это делать… Для этого есть Высший Суд. И тот факт, что жизни всех членов этой ветви семейства Скадовских закончились трагично, ещё раз подтверждает это. Вскоре Лев Скадовский уехал в Австралию, позже переехал во Францию и поступил добровольцем во французскую армию. Участвовал в Первой мировой войне, принял французское подданство. Когда и где он умер неизвестно, неизвестно и то, как все эти годы он жил с клеймом женоубийцы. Сто лет прошло со дня кровавой драмы, происшедшей в семье Скадовских. Давно нет в живых ни ее участников, ни их детей, ни свидетелей. А две небольшие книжечки – немые свидетели тех событий – остались. Надо отметить, что поэтический сборник «Песни скорби» и поэма «Преступник» – не первый опыт Георгия Львовича Скадовского в качестве издателя.

https://biblio.lib.kherson.ua/ru-poka...