дипломат

——— Сергей Малкин ———

Похоронен в Париже. Перезахоронен 21 ноября 1945 на Новом кладбище в Медоне, под Парижем. Востоковед-дипломат, служил в Персии и Бухаре, эмигрировал во Францию в 1923 г.

Фотография: http://omiliya.org/sites/default/file...

Борис Эдуардович Блум (1882–1937), дипломат и переводчик, он был секретарем Н.А. Скрябина в Эрзеруме, где и познакомился с его дочерью Ксенией, своей будущей женой. Почти сразу после рождения Андрея разразилась Первая мировая война, и чета была вынуждена вернуться из Лозанны в Москву, где они и прожили некоторое время «у родственников Скрябиных в Большом Николопесковском переулке», в том самом доме, где теперь дом-музей композитора А.Н. Скрябина.

Предки по отцовской линии были выходцами из Северной Шотландии, в петровское время осевшими в России, дедушка с этой стороны был врачом, семья тоже высокообразованной: «…отец учился дома с двумя братьями и сестрой; причем дед требовал, чтобы они полдня говорили по-русски, потому что естественно – местное наречие; а другие полдня – один день по-латыни, другой день по-гречески сверх русского и одного иностранного языка, который надо было учить для аттестата зрелости, – это дома. Ну а потом он поступил на математический, кончил и оттуда – в школу министерства иностранных дел, дипломатическую школу, где проходили восточные языки и то, что нужно было для дипломатической службы»

Обостренная совестливость Бориса Эдуардовича Блума, та степень ответственности за русскую катастрофу, которую он взял на себя, выделяют его даже на общем эмигрантском фоне, при том, что тема вины за случившееся с Россией весьма характерна для раннеэмигрантской мысли. Владыка вспоминал: «Мой отец жил в стороне от нас; он занял своеобразную позицию: когда мы оказались в эмиграции, он решил, что его сословие, его социальная группа несет тяжелую ответственность за все, что случилось в России, и что он не имеет права пользоваться преимуществами, которые дало ему его воспитание, образование, его сословие. И поэтому он не стал искать никакой работы, где бы мог использовать знание восточных языков, свое университетское образование, западные языки, и стал чернорабочим. И в течение довольно короткого времени он подорвал свои силы, затем работал в конторе и умер пятидесяти трех лет (2 мая 1937 года). <…> И он жил один, в крайнем убожестве; молился, молчал, читал аскетическую литературу и жил действительно совершенно один, беспощадно один, я должен сказать. У него была малюсенькая комнатушка наверху высокого дома, и на двери у него была записка: "Не трудитесь стучать: я дома, но не открою". Помню, как-то я к нему пришел, стучал: папа! это я! Нет, не открыл. Потому что он встречался с людьми только в воскресные дни, а всю неделю шел с работы домой, запирался, постился, молился, читал».

https://psmb.ru/a/ot-ottsa-k-synu-tra...