1893-97, помощник и -1917, министр Имп. двора с 1905, член ГосСовета с 1913, граф 2.03.1917, скрепил своей подписью манифест об отречении от престола Николая II.

——— Павел Евгеньевич Фок ———

Фредерикс Владимир Борисович (Адольф-Антон-Владимир), граф (16.11.1838—05.07.1927) — генерал от кавалерии (с 1900), генерал-адъютант (с 1896). Из рода баронов Фредериксов, восходящего к придворному банкиру Ивану Юрьевичу Фредериксу (потомку шведского офицера, плененному русскими войсками при Петре I), возведенному («за прилагаемое им старание к лучшему распространению торговли и оказанные многие услуги») императрицей Екатериной II в августе 1773 в баронское Российской Империи достоинство. Старший сын генерала от инфантерии, генерал-адъютанта барона Бориса Андреевича Фредерикса (1797—1874) от брака с Эммой Адольфовной фон Вульф. Получил блестящее домашнее образование. В марте 1856 зачислен юнкером в 4-й дивизион лейб-гвардии Конного полка, а в марте 1858 получил первый офицерский чин корнета. Около 27 лет прослужил в полку, занимая ряд строевых должностей. В 1871 назначен флигель-адъютантом к Е.И.В. В 1875, в чине полковника, назначен командующим лейб-гвардии Конным полком. В августе 1880 произведен в генерал-майоры с зачислением в Свиту Е.И.В.; одновременно утвержден в должности командира лейб-гвардии Конного полка (командовал им до июля 1883). В 1881—91 командовал 1-й бригадой 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. В 1882 назначен членом главной комиссии по устройству и образованию войск в периоды занятий 1882—83. В декабре 1884 назначен членом Главного военного суда. С марта 1891 в должности шталмейстера Высочайшего Двора и управляющий придворной конюшенной частью. В августе 1891 произведен в генерал-лейтенанты и пожалован в шталмейстеры. В декабре 1893 — мае 1897 помощник министра Императорского Двора и Уделов на правах товарища министра (при министре гр. И.И.Воронцове-Дашкове). В марте 1896 назначен генерал-адъютантом. В мае 1897 — марте 1917 министр Императорского Двора и Уделов, канцлер российских императорских и царских орденов. С мая 1897 присутствовал в Государственном совете, а в ноябре 1905 назначен членом Государственного совета (входил в состав присутствующих членов). В декабре 1900 произведен в генералы от кавалерии. С 1905 командующий Императорской Главной квартирой. Указом императора Николая II в феврале 1913 возведен в графское Российской Империи достоинство. Удостоен всех высших российских орденов: Св. Станислава 1-й степ. (1883), Св. Анны 1-й степ. (1886), Св. Владимира 2-й степ. (1889), Белого Орла (1895), Св. Александра Невского (1899, бриллиантовые знаки к ордену — 1903), Св. Владимира 1-й степ. (1906), Св. Апостола Андрея Первозванного (1908). В августе 1912 получил знак отличия беспорочной службы за 50 лет. В апреле 1916 ему пожалованы украшенные бриллиантами соединенные портреты императора Александра II, Александра III и Николая II. С 1915, во время 1-й мировой войны, с принятием императором Николаем II поста Верховного главнокомандующего, находился при нем в Ставке в Могилеве. В ходе Февральской революции, 2 марта 1917 скрепил своей подписью манифест императора об отречении от престола. Его особняк в Петрограде «был первым сожженным толпой в начальный день революции, первое насильственное уничтожение частной собственности». 5 марта по требованию Временного правительства удален из местопребывания императора, а 9 мая арестован в Гомеле. Отправленный в Петроград, был доставлен в Таврический дворец, а 11 марта по рекомендации врачей переведен в Евангелическую больницу. Вскоре был освобожден, жил в Петрограде. После октябрьского переворота 1917 проживал в Петрограде, затем в 1924 ему разрешено было эмигрировать в Финляндию; проживал в своем имении Монрепо на Карельском перешейке, где и скончался в возрасте 88 лет. Один из виднейших сановников царствования императора Николая II, наиболее близкий к императору и его семье, Фредерикс, по свидетельству современников, был человеком прямым, обходительным, добросердечным и гуманным, являлся одним из лучших представителей российской гвардии. Как писал генерал от инфантерии Н.А.Епанчин, «это был человек глубоко благородный, рыцарь; он никого не боялся и всегда говорил правду, безразлично, нравилось ли это или нет». По словам гр. С.Ю.Витте, Фредерикс «прекраснейший, благороднейший и честнейший человек,— но и только... Можно сказать, что барон Фредерике по нынешним временам по своей честности и благородству — рыцарь. Но, конечно, ни по своим знаниям, ни по своим способностям, ни по своему уму он не может иметь решительно никакого влияния на государя императора и не может служить ему ни в какой степени советчиком по государственным делам и даже по непосредственному управлению министерством двора. По характеру государя императора такой министр двора представляет собою тип человека, наиболее для императора подходящего». По свидетельству генерал-лейтенанта А.А.Мосолова, долгие годы служившего под его началом, «утверждение Фредерикса, состоявшего в течение года временно исправляющим обязанности министра, было для придворных кругов полной неожиданностью. У него не было ни больших связей, ни, казалось, нужного родства... Как государь, так и царица привыкли к графу во время общения с ним, по-должному оценили его простоту, кристальную честность и умение исполнять их волю с большим тактом. Новый министр был очень состоятелен, и это давало ему независимость, столь необходимую среди придворных влияний и интриг. Фредерике по натуре любил порядок и прямо не выносил неосновательных трат. Благодаря этой аккуратности его часто упрекали в скупости, несмотря на очень значительное богатство... Состояние Фредерикса заключалось в больших домах близ Николаевского вокзала в Петербурге с тысячами мелких квартир, имения в Финляндии площадью чуть ли не в целый уезд и имение Сиверское по Балтийской железной дороге, где летом жила его семья и которое дохода не приносило, так как постоянно улучшалось. Кроме того, у него были значительные капиталы. Управлял он своим состоянием лично... Кроме своих двух докладов в неделю... Фредерике бывал во дворце очень часто. Когда их величества находились в Царском Селе, граф ездил к ним, помимо своих докладов, не менее двух раз в неделю: на прием или на парад какой-нибудь части, а иногда просто приглашенным на завтрак, что бывало большей частью, если императрица имела что-либо сообщить графу. Кроме того, министра звали на все интимные празднования, как-то: рождения или именины детей, елку и подобные торжества, официально не праздновавшиеся... Если бывало, что по нездоровью Фредерике неделю не мог побывать в Царском Селе, царица присылала ему какую-нибудь безделушку своей работы с запиской и пожеланием здоровья от нее и государя. Никого они так не баловали, но, я уверен, никто, как Фредерике и его семья, так не ценили их внимание... Государь особенно любил разговаривать с министром двора. Я полагаю, что это было единственное лицо всей ближайшей свиты, с кем его величество делился впечатлениями касательно своих отношений с великими князьями, а иногда затруднениями с министрами. Граф имел особое чутье, как уладить то или иное недоразумение. Кроме того, когда император по природной своей застенчивости уклонялся сам от выражения кому-либо своего недовольства, то поручал это Фредериксу, который эту весьма неприятную задачу исполнял в смягченной форме. Государь видел всегда в своем министре двора справедливого и благородного человека, каковым он и был, с ясными взглядами на события, бесконечно преданного и любящего... Фредерике умел говорить правду их величествам, но умел ее облечь в такую форму, которая их не коробила, и вместе с тем избегал вмешиваться в вопросы других ведомств, если только государь этого от него категорически не требовал... Начиная с 1913 года, Фредерике стал страдать кровоизлияниями в мозг: временами он совершенно терял память, что длилось несколько минут, но после этого оставалось, если можно так выразиться, умственное недомогание, длившееся иногда несколько часов, иногда несколько дней. Люди, его не знавшие и встречавшиеся с ним в моменты таких местных поражений, конечно, составляли себе ложное представление о его умственных способностях. Граф неоднократно просил его величество об увольнении от должности министра. Но царь не желал печалить своего верного слугу и многократно отказывался принять его отставку... Таким образом, престарелый министр, совершенно больной, был свидетелем катастрофического падения династии... Он оставался верным себе до конца, проведя с семьей несколько лет под постоянной большевистской угрозой. Только незадолго перед смертью он получил разрешение на выезд вместе с дочерью в Финляндию, где и скончался. Графиня Ядвига Алоизиевна опередила мужа и похоронена была в Ленинграде». От брака с Ядвигой (Гедвигой) Алоизиевной Богушевской, носившей придворное звание статс-дамы, имел двух дочерей: гр. Евгению Владимировну, фрейлину, и бар. Эмму Владимировну, замужем за командиром лейб-гвардии Гусарского полка, а затем дворцовым комендантом, Свиты Е.И.В. генерал-майором В.Н.Воейковым.