декабрист 2р. брат Н.П.Кожевникова

——— Павел Евгеньевич Фок ———

Декабрист А.А. Фок, умер 7 сентября 1855 года от тифовой горячки ( из метрической книги Градо -Уфимской Предтечiевской церкви за 1854, 55, 56 годы , копия записи хранится в архиве Павла Евгеньевича Фок).

Cтарший сын Александра Карловича Фок и Прасковьи Никитичны Миллер .

Владимирский храм, А.А. Фок Вятским уроженцем не был, а был привезен сюда младенцем откуда-то из-под Свияжа. А вот его брата Виктора в октябре 1810 года здесь крестили.

Воспитывался дома (наставники де Моке и Леливский), в 1819 жил в Петербурге в доме Державиных , своих родственников ( внучатый двоюродный племянник государственного деятеля Российской империи, сенатора, действительного тайного советника. Г.Р. Державина ) вместе с двоюродным братом Константином Петровичем Миллером . В службу вступил подпрапорщиком в л.-гв. Измайловский полк — 19.3.1821, портупей-прапорщик — 21.11.1822, прапорщик — 6.12.1823, подпоручик — 18.6.1825.

жена : Екатерина Андреевна Топорнина 1819-1855 ( ссылка в интернете † от чахотки в 1854 году Троицкая церковь города Уфа )

сыновья : Александр 4.8.1836 , Николай 27.12.1837,Андрей 26.8.1839, Виктор 11.6.1843,Пётр 27.5.1847, Алексей 18.3.1849 , Дмитрий .

дочери: Любовь 4.8.1844,Анна 10.10.1850 ,София 13.3.1852,Елизавета 7.4.1854 .

Из ревизской сказки -

Тысяча восемсот пятидесятого года августа десятого дня ,Оренбуржской губернии ,Уфимского уезда сельца Борейшево подпоручика Александра Александрова Фок ; состоящих за ним в оном сельце дворовых людей и крестьянах доставшихся ему по раздельному акту с братьями его Николаем , Петром и Виктором Фок, после покойного родителя его коллежского советника Александра Карловича Фок , и по купчей крепости от родной сестры его коллежской советницы Наталии Александровне Хлопиной писанных за ними по последней ревизии в сельце Борейшеве 84 души мужского пола и 102 души женского пола .Всего 186 душ крепостных , в том числе 59 дворовых . В сельце был 21 крестьянский двор .

Летом и осенью 1855 г. в Оренбурге свирепствовала эпидемия холеры. После Уфы, где находился гражданский губернатор, Оренбург был вторым значительным городом тогдашней Оренбургской губернии. Здесь располагались резиденция военного губернатора и штаб войск. Отсюда на театр военных действий - на Кавказ и в осажденный Севастополь - отправлялись батальоны. Из Уфы приехал в Оренбург вместе с женой проститься с направляемыми в Севастополь офицерами- братом и сыном - отставной подпоручик Фок. Заболев холерой, Фок и его жена, в последних числах августа начале сентября умерли и были похоронены на местном кладбище. Так закончил свою жизнь Александр Александрович Фок. А.А.Фок, сын вятского городничего из отставных офицеров, родился в 1799 году. В 1822 году он проходил военную служ6y на юге, где вступил в члены Южного тайного общества. В ноябре 1825 года в чине подпоручика Фок был переведен на службу в Петербург, в лейб-гвардии Измайловский полк. Здесь он был принят в члены Северного тайного общества. За "прикосновение к происшествию 14 декабря 1825 года" (так называлось восстание декабристов в тогдашней официальной переписке), А.А.Фок был осужден и разжалован в солдаты. Сосланный на службу в Сибирь, в Усть- Каменогорск, он был отправлен отсюда на Кавказ, где участвовал в походах и сражениях. Тяжело раненный в боях, Фок был за подвиги представлен к производству в чин прапорщика. Надеясь, видимо, что Фок от ран скоро умрет, царь Николай I решил порисоваться самодержавной "милостью" и утвердил производство Фока в офицеры. Однако надежды мстительного к декабристам царя не сбылись: Фок выжил и оправился от ран. Но службу на Кавказе, где в войсках было много декабристов, Фоку продолжать не дали. Он был отправлен в Уфу, в расквартированный здесь 10-й Оренбургский линейный батальон. С Кавказа и из Петербурга вслед Фоку были посланы письменные предупреждения "об учинении за ним строгого надзора". Сохранился в Уфе /Фрунзе, 59 / старый дворянский дом с большим садом, где жил Фок. О его жизни свидетельствуют бумаги из найденного в Чкаловском областном государственном архиве "секретного дела" зa 1835-1839 годы, заведенного канцелярией Оренбургского военного губернатора и командующего войсками. "Дело" начинается предписанием министра внутренних дел от 6 января 1835 года на имя военного губернатора Перовского, в котором предлагается учредить за А.А.Фоком "бдительный секретный надзор по жительству его в Оренбургской губернии". В конце письма-предписания министр потребовал сообщать ему по временам "о пребывании Фока и образе его жизни". По приказу военного губернатора начальник штаба корпуса послал копию предписания министра о Фоке в Уфу, гражданскому губернатору, с просьбой донести военному губернатору " о надлежащем исполнении высочайшей воли". Гражданский губернатор не замедлил ответить, что он "предписал здешним исправнику и полицмейстеру учредить за Фоком "бдительный секретный надзор". Вместе с этим гражданский губернатор запрашивает, " может ли Фок свободно, без разрешения начальства, отлучаться в другие губернии и переменять место жительства". Военный губернатор Перовский ответил, что " с его ведома выезд из Уфы Фока согласно отношения г. министра внутренних дел должен сопровождаться каждый paз извещением начальника тех губерний, куда он поедет, для учинения секретного за ним надзора". Долго шла витиеватая секретная переписка губернатора, когда в 1835 году Фоку понадобилось съездить в Вятскую, Казанскую и Нижегородскую губернии. Уже немолодой, женившись на дочери местного помещика Топорнина, Фок страдал от надзора полиции, очевидно, выходившего за рамки секретности и приличий. Фок 4 ноября 1838 года письменно обращается к военному губернатору Перовскому и просит его ходатайствовать об освобождении от " секретного присмотра" полиции. "Вот уже прошло с лишком четыре года, как я нахожусь в сем стесненном во всех отношениях для меня положении" - пишет Фок,- "хотя уволен от службы подпоручиком с мундиром и пенсионом полного жалования за тяжелые раны". Заведомо зная мстительный характер Николая 1 и его ненависть к декабристам, Перовский все же попытался через военнного министра ходатайствовать о Фоке. В своем рапорте Перовский пишет: "Оренбургского линейного батальона №10 прапорщик Фок высочайшим приказом 2-го генваря 1835 года уволен за ранами от службы подпоручиком, с мундиром и пенсионом полного жалования, а впоследствии, по увечью своему, удостоен покровительства комитета, высочайше учрежденного 18 августа 1814 года (так называемой "Александровский комитет о раненых ", дававший дополнительные пенсии тяжело раненым воинам. -П.И.). Между тем однако же Фоку запрещен въезд в обе столицы и над ним по высочайшему поведению, объявленному мне через г. министра Внутренних дел, учрежден секретный полицейский надзор. В продолжение четырех лет отставки своей, как равно и прежде того, на службе, Фок на разу не подавал повода к какому-либо замечанию: вел себя всегда примерно и, женившись, живет семьянином в деревне жены своей потому, что тяжкие раны заставляют его искать спокойствия. Убеждаясь изложенными обстоятельствами, свидетельствующими перед вашим сиятельством в пользу Фока, я осмеливаюсь просить Вашего, милостивый государь, ходатайства на освобождение Фока от нравственно-отяготительного для него полицейского надзора". Ответ военного министра Перовскому от 30 января 1839 года за № 76 был витиеват, но предельно краток.- "Государь император, по всеподданнейшему докладу его императорскому величеству отношения вашего превосходительства №161 - не изволил /подчеркнуто в подлиннике - И.П./ изъявить высочайшего соизволения на освобождение уволенного из Оренбургского линейного №10 батальона подпоручика Фока от полицейского надзора. О таковой высочайшей воле имею честь уведомить вас, милостивый государь. Военный министр, граф Чернышов". Так, до самой смерти в 1855 году декабрист Александр Александрович Фок испытывал " нравственно-отяготительное" мщение Николая I, выражавшееся в " бдительном секретном присмотре " грубых полицейских служак николаевского времени.

Александр Фок добивался возвращения ему хоть некоторых из отнятых прав . Попытки оставались безуспешными . Вот лишь один документ : " Господину Оренбургскому военному губернатору Г. военный министр сообщил мне , что государь император высочайшим приказом 2 сего января 1835 года сего января уволив прапорщика оренбургского линейного № 10 батальона Фока от службы , за ранами,подпоручиком , повелеть соизволил : офицеру сему ,как бывшему в прикосновении и происшествию 14 декабря 1835 года сему ,воспретить въезд в обе столицы , учредив за ним секретный надзор там , где проживать будет ... " Приказано - исполнено. Фок числился " вполне свободным " живущим Бирского уезда в имении помещика Топорнина получающим высочайше пожалонного пансиона 220 рублей в год , имеющим жену и сына , находятся при нем , а на самом деле каждый его шаг каждый день находился под бдительнейшим надзором . Сам губернатор подтверждал : Фок ни разу не подал повода к какому либо замечанию. Даже он поддерживал ходатайство об освобождении от нравственно отяготительного для него полицейского надзора . Но и от этого демарша в Петербурге отмахнулись . Государь император не изволил изъявить высочайшего соизволения на освобождение от полицейского надзора . Надзор за каждым шагом декабриста продолжался .

Ревизская сказка .

Тысяча восемсот пятдесят восьмого года , мая двадцать седьмого дня , Оренбургской губернии , Уфимской уезда сельца Борейшева наследников покойного подпоручика Александра Александрова Фок детей его сыновей Николая ,Андрея , Виктора ,Петра , Алексея и дочерей Любви , Анны , Софьи , Елизаветы о состоящих мужского и женского пола дворовых людях и крестьян . Мужского 89 душь и женского 89 душь . Опекун ротмистр Николай Андреевич Топорнин .

В Центральном государственном архиве Октябрьской революции в Москве среди материалов о восстании декабристов, всколыхнувшем от края до края Россию, хранится следственное дело подпоручика лейб-гвардии Измайловского полка Александра Александровича Фока, родившегося в Вятке.

В восемнадцатилетнем возрасте начал будущий декабрист военную службу в Петербурге. Свободолюбивые мысли прогрессивных людей того времени оказали заметное влияние на его взгляды. Фок относился к тем офицерам, которые, зная о целях тайного общества, всеми силами помогали ему, поддерживали связь с К.Ф. Рылеевым, П.Г. Каховским и другими его руководителями.

Пожелтевшие листы следственного дела, исписанные рукой Фока…. Сколько стоит за этими строками раздумий, а может быть, и сомнений? Нет, Фок не колебался, когда соединил судьбу с декабристами. Накануне восстания он сообщил отцу в Вятку, что, быть может, они никогда больше не увидятся, и просил отца не огорчаться. "Если паду, то за Отечество", - писал он. О решимости Фока скорее погибнуть, чем присягнуть новому самодержцу, говорил на следствии поручик Измайловского полка Вадбольский.

Накануне назначенной на 14 декабря 1825 года присяги Николаю I Фок часто приходил в казармы, беседовал с солдатами, агитировал их не делать этого. Однажды при встрече со своим знакомым разжалованным унтер-офицером, он прямо заявил, что скоро в государстве все изменится.

Слухи об энергичном молодом измайловце дошли до декабриста П.Г. Каховского, приговоренного впоследствии к смертной казни. Поздним морозным вечером Фок был приглашен к нему на тайное собрание офицеров, где узнал о плане действий.

Наступил день, всколыхнувший Россию. Фок с товарищами вновь призывали солдат не присягать Николаю и приказал раздать им боевые патроны. Но полковому начальству было уже известно о намерениях офицеров. Декабристы возлагали большие надежды на измайловцев. И когда командир полка генерал-адъютант Мартынов проезжал по Сенатской площади, его спрашивали: "Что же не идет сюда ваш полк?". Опасаясь беспорядка, начальство немедленно распустило полк по казармам. Измайловцы, несмотря на все усилия Фока и его товарищей, присягнули новому самодержавцу и были приведены к Зимнему дворцу, когда царская картечь уже обрушилась на мятежные полки, построенные на Сенатской площади.

На следующий день непокорных офицеров-измайловцев арестовали. Близкий друг и соратник Фока капитан Богданович в отчаянии покончил с собой. Через два дня Фок был заключен в Петропавловскую крепость. В соседних с ним камерах томились Бестужев-Рюмин и Муравьев-Апостол. Два месяца продолжались допросы следственного комитета. А затем - почти полгода мучительного ожидания приговора.

Двадцатидвухлетний Фок, разжалованный в рядовые, был сослан в Усть-Каменогорский батальон. Позади остался Петербург, впереди были тысячи верст заснеженного пути по дорогам России. Царским указом 22 августа 1826 года он был переведен в полки Отдельного Кавказского корпуса, в котором служило около трех тысяч солдат и офицеров, причастных к движению декабристов. Мужеством и бесстрашием отличались они персидскую и турецкую войны. Не раз смотрел смерти в глаза и Фок. За отвагу при штурме Карса он был произведен в унтер-офицеры. Но подлинный героизм проявил декабрист в кровопролитных сражениях у стен крепости Ахалцихе. В самый разгар боя, раненный Фок принял командование ротой егерей, потерявший своих офицеров. Только после третьего ранения бесстрашный командир позволил отнести себя на перевязочный пункт. За отвагу был награжден серебряным Георгиевским крестом. Немногие декабристы удостаивались такой награды. Царское правительство крайне неохотно награждало непокорных офицеров. Так, декабрист М.И. Пущин, представленный к награде в 1828 году, получил свой Георгиевский крест лишь 30 лет спустя, уже после смерти Николая I.

В 1831 году Фок вторично привлекался к следствию за распространение вольных мыслей, непокорный дух свободомыслия, желания видеть Россию обновленной. Он переводится в Оренбургский линейный батальон, но спустя четыре года, в связи с плохим состоянием здоровья, был уволен с военной службы с запрещением въезда в столицы. Военный министр граф Чернышев указывал шефу жандармов на необходимость учредить за Фоком секретный надзор. Постоянная борьба и ранения подорвали здоровье декабриста, и через несколько лет он скончался, 7 сентября 1855 года.